Несколько лет тому назад на Рижском рынке я увлеченно наблюдал за
занимательной сценой. Около прилавка с фруктами стоял не вполне трезвый
гражданин, молча и сосредоточенно пытавшийся уцепить с прилавка
виноградную гроздь. Как только он в очередной раз пытался дотянуться до
вожделенного предмета, хозяйка винограда, не прерывая бойкой торговли,
звонко шлепала его по шаловливой руке. Он отдергивал руку и некоторое
время стоял слегка колеблющимся столбом, изображая полную свою
непричастность к суетному миру. Потом он снова тянул руку и снова
получал шлепок. И опять. И еще. Это длилось, надо сказать,
довольно долго. Но через какое-то время, утомившись от пылкой, но
неразделенной любви к халяве и бесперспективного рукосуйства, гражданин
торжественно резюмировал: "Говно твой виноград". И устремился, солнцем
палимый, в неясную даль в поисках лучшей участи. Явственно почуяв
своей смущенной душой тень античного баснописца, я не смог сдержать
радостного освобождающего смеха, чем вызвал любопытные, мягко говоря,
взгляды погруженной в пучину товарно-денежных отношений рыночной
общественности. И уже в который раз убедившись в том, что дух веет где
хочет - хоть на Рижском рынке, хоть где, - я принялся буднично
прицениваться к своему любимому крымскому луку. Жизнь-то не должна же
стоять на месте.
А чего я вспомнил про этот вечный эзоповский
сюжет? Думаю, Америка тому виной. Ну, то есть не сама Америка, такая,
какая она есть, а та мифическая Америка, которая уже в который раз за
социально-психологическую историю нашего отечества играет роль того
самого зеленого винограда.
То, что иррациональная ненависть есть
обратная сторона потаенной страсти, знают все, кто хотя бы шапочно
знаком с азами психологической науки. "Быть Америкой" - мечта стыдная,
тайная, глубоко зарытая в плотном ворохе патриотической риторики. Но до
Америки никак не дотянуться. Ни догнать, ни перегнать. Ни по мясу, ни
по молоку. Ну в крайнем случае по ракетам и по поголовью мужчин в
военной форме. Никак ею ни стать - сколько спутников ни запускай и
сколько ни трынди про свое величие и двухполярный мир.
А потому и приходится вновь и вновь говорить самим себе, что "говно твой виноград".
Реальной
Америкой - где сила и свобода умеют работать друг на друга, а не
исключать друг друга, - видимо, не стать. А потому надо придумать
другую. Ту, которой нам уж никак не надо. И ее придумывают.
В
шизофреническом образе мифической Америки легко совмещаются
несовместимые черты - например, маразматическая дряблость и вполне
пассионарное "бряцание оружием". Эта "Америка" разваливается прямо на
глазах и при этом душит мир своим капиталом. Она совсем не имеет
собственной культуры, но этой своей отсутствующей культурой заполонила
весь мир. Она слаба и немощна, но если потерять бдительность, она
захватит все мировое пространство. Там гнобят несчастное цветное
население, но "черные" там окончательно распустились. Она давно уже
никому не интересна, но о ней думают и говорят с утра и до ночи.
Дело
вовсе не в том, что реальная Америка и намного лучше Америки
мифической, и намного ее хуже. Дело в том, что это просто две разные
Америки.
Жить в мифе нервно и тревожно, но в целом надежно. Миф
не требует ни доказательств, ни сопоставлений, ни эксперимента, ни
чувства истории, ни ее знания. Есть мифическая Америка. И есть не менее
мифическая Россия.
Мифическая Россия, помимо ее имманентного
величия, характерна еще и тем, что она в одно и то же время с
маниакальной неутомимостью ищет под диваном притаившихся там
многочисленных врагов и пытается встать с колен, не принимая в расчет,
что эти два действия фатально несовместимы. Что-нибудь одно.
А с колен подняться было бы недурно. Ну хотя бы для того, чтобы подойти к зеркалу.
Лев Рубинштейн |
